Когда-нибудь, в гулкой темной подворотне меня позовут по имени. Я буду прятаться в шорохе шагов и не обернусь. За сотни тысяч дней я успела забыть как меня зовут. Собственное имя, когда произносишь его вслух, звучит иначе, как не правильно, и со временем становится не вспомнить, как же оно, верно, остается только ощущение фальши. Но и к нему быстро привыкаешь.
И тот, кто позвал, правильно, чисто, именно так как надо и так, как оно всегда должно было быть, растеряно остановится глядя мне в спину. Он же знал, он же был уверен, именно этот человек и именно это имя. И ему всегда говорили, что не бывает поздно, что сложно ошибиться.
Я не обернусь, меня не зовут по имени, у меня его больше нет. А он... он будет растеряно смотреть вслед и позволит уйти.